Tucker – американский предок Ё-мобиля из 40-х

Карац протащил по парадной свою долговязую фигуру с грохотом, точно рыцарь в заржавленных доспехах. Он ворчал даже тогда, когда отхлебнул, возможно, лучший кофе, который ему доводилось пробовать. Все это время он выглядел так, словно не мог поверить, будто делает что-то такое, за что ему не выплатят комиссионных. Да еще хозяин дома все время лыбился, как идиот – неужели это был тот самый Такер, чье имя стало легендой среди автодилеров?! Странно, очень странно…

– Что за дело у тебя, Такер? – спросил в лоб финансист. Он не собирался засиживаться здесь. Вся эта уютно-домашняя атмосфера действовала Эйпу на нервы.

– Я позвал тебя ради этого, – ухмыльнулся Престон, глядя за спину своего гостя. Там, на мольберте красовался эскиз изящного автомобиля. Плавные линии приземистого корпуса навевали мысли о диковинной субмарине, либо обо всех этих летающих аппаратах, воспетых писателями-фантастами.

– Автомобиль? – на всякий случай переспросил Карац, снимая очки. – Ты хочешь сказать, что я приехал в эту глушь ради еще одного автомобиля? Я разочарован, Такер. Мой ответ – нет!

Хозяин дома набрал побольше воздуха в грудь. Улыбнулся, собираясь с мыслями. Он знал, что ему попался крепкий орешек, расколоть который будет не просто. Тем важнее была для него поддержка такого человека. Нужно было лишь показать ему всю прелесть своей идеи. А уж он, Престон Томас Такер, умел убеждать.

– Эйп, старина, на дворе 1945 год. Война закончилась! А что, согласно данным соцопроса, больше всего захотят получить американцы, когда прекратится Вторая мировая? Новую машину – так ответило 85% населения! Неужели ты думаешь, что для всех этих людей будет лучше покупать старые модели, которые делал Детройт до войны, чем приобрести машину будущего, такую, как эта?! Если мы используем твои связи, то успеем собрать прототип уже к Рождеству…

– У меня НЕТ таких связей, – перебил Карац. – Я лишь сказал, что ЗНАЮ людей, знакомых с другими людьми… Так вот, ото всех них, и от себя лично я говорю: нет! У тебя нет ни малейшего шанса!

– Как ты можешь так говорить, если даже не выслушал моих идей?..

Финансист устало вздохнул. Определенно, слухи об этом Такере сильно преувеличены, раз он не понимает элементарных вещей…

– Идей? Это Эйнштейн выдвигал идеи! Он вывел такие числа, о которых не слышал даже Господь! И чего ему это стоило? Листка бумаги и пары карандашей… А чтобы построить машину, нужны миллионы долларов! И у тебя их нет. Значит, говорить не о чем.

Рука Эйпа Караца ударила по столу с твердостью ножа гильотины. Такер был обескуражен. Даже дети, игравшие в «Монополию» в гостиной, вжали головы в плечи – настолько громким и неожиданным был этот звук.

Престон долго глядел вслед уезжавшему в черном такси гостю. Курил и твердил сам себе: «Ничего. Он вернется. Они все возвращаются». И правда, люди, которым предстояло работать с Такером, всегда приходили к нему. Рано или поздно, но приходили.

Сказать, что Престон Такер мечтал создать собственный автомобиль, значит не сказать ничего. С самого детства он болел гонками и даже на первую свою работу в Cadillac он устроился ради того, чтобы хватало деньжат почаще ходить на спидвей. Вся его жизнь (не считая кратковременной службы в полиции) вращалась вокруг одних лишь автомобилей. Когда Такер открыл в себе талант продавца, то сразу решил податься в автобизнес. В качестве торгового представителя он успел поработать с такими компаниями, как Studebaker, Stutz, Pierce Arrow, Chrysler и Dodge. Кроме того, Престону удалось поучаствовать в разработках скоростных прототипов самого Гарри Миллера, лучшего дизайнера гоночных машин всех времен.

Дебют Такера как инженера пришелся на начало Второй мировой. Предприимчивый изобретатель первым откликнулся на контракт военного ведомства Нидерландов, представив им проект скоростного броневика. Испытания Tucker Tiger Tank в 1938 году показали, что прототип имеет не только продвинутое оснащение и эффективную броню, но еще способен развить спринтерскую скорость в 160 км/ч!

Жаль, что из-за внезапной оккупации Нидерландов фашистскими войсками в 1940 году, броневик так и не показал себя в деле. Американское правительство, в свою очередь, отказалась от него из-за «излишней быстроходности для ведения эффективных боевых действий». Зато подвижная турель из пуленепробиваемого стекла, больше известная, как «башня Такера», военному ведомству США приглянулась, и контракт не ее производство все же был подписан. Ее массово устанавливали на торпедные катера и бомбардировщики, так что инженер неплохо заработал на своем изобретении.

И вот, Вторая мировая, наконец, закончилась. Пришло время мира и новых возможностей. А значит, мечта Престона Томаса Такера о производстве собственного автомобиля могла осуществиться. Путь к ней все еще выглядел тернистым, ухабистым и долгим, но в конце уже виднелись проблески света. Чтобы дойти до них, нужно было лишь правильно расставить приоритеты.

Энтузиаст по природе, Такер при этом не был ни наивным, ни глупым. Он видел риски но которые шел, бросая вызов всему автомобильному миру, но также он верил и в силу человеческого духа. Неисправимый альтруист, ради мечты он не пасовал ни перед бюрократами, ни перед собственной финансовой несостоятельностью. К тому же, этот человек был патриотом, и все еще верил, что США – это страна возможностей, где для каждой достойной идеи найдется место.

Рекламная статья в журнале «PIC», расхваливавшая «автомобиль будущего», была случайной, даже озорной затеей, но еще больше укрепила Такера в его намерениях. «Я собираюсь построить лучший в мире автомобиль, равного которому просто не существует! Он будет просторным, комфортабельным, предельно доступным. Его разгон до 100 км/ч составит 10 секунд, а максимальная стоимость не превысит 2.500$!», – утверждал Престон в своем первом интервью.

Удивительно, но его словам люди не только поверили – они готовы были заключить сделку немедленно! За одну лишь неделю Такеру написало более 150 тысяч американцев со всей страны. «Где я могу купить Tucker?», «Как правильно оформить бумаги?», «Когда будет готова моя машина?» – письма с подобными вопросами почтовый грузовик привозил к поместью Такеров мешками.

– Ты хотел инвестиций, Эйп? – победно улыбался Престон, – Пусть эти люди сами говорят за себя!

Инженер-новатор, а когда нужно – талантливый продавец, Такер сумел раздобыть капитал, не имея на руках даже внятных чертежей. Все, что видели потенциальные покупатели, это футуристичный рисунок с размытыми контурами в журнале, сдобренный головокружительными заверениями, и только. Но даже этого публике оказалось достаточно, чтобы поверить в «автомобиль будущего» – так людям надоели устаревшие тарантасы, что выпускались «Большой тройкой» и бесконечные очереди, связанные с их покупкой.

Мы забыли про дизайн!

– Мистер Такер, чтобы превратить семейный автомобиль в ракету, нужно сделать еще несколько шагов в сторону аэродинамики, – щуплый молодой человек говорил тихо, даже терпеливо, объясняя своему оппоненту азы автодизайна. Если бы их разговор вдруг увидал посторонний, то очень удивился бы непохожести этих двух типов: рядом с медведеподобным Такером молодой оратор выглядел, как изящный хищный зверек, не крупнее ласки. Тем не менее, Престон, чье имя уже прогремело в газетах, внимательно слушал его и даже кивал, соглашаясь.

– Ты изменил мои двери, как я погляжу, – сказал Такер, чтобы вставить хоть что-то в монолог инженера.

– Да, сэр. Потому что у вас высота салона составляет 80 см, а человеку средней комплекции нужно 90 см. К тому же, всякий раз, когда вы открываете двери, они будут ударятся о тротуар. Поэтому я сместил их в сторону крыши, как у самолета…

Это был Алекс Тремулис, выдающийся автодизайнер, чье имя стояло рядом с великолепным автомобилем прошлого, Cord 812, и еще прогремит в будущем. Они с Такером нашли друг друга в самый подходящий момент – первый только уволился из ВВС и искал работу себе по плечу, а второму позарез нужен был готовый проект автомобиля, пока налоговая служба не признала в нем спекулянта.

И вот, на мольберте красовался законченный образ того самого авто, о котором так долго мечтал Такер. Большой, вместительный кузов достигал 5,56 метров, а колесная база составляла 3,25 метра. При этом машина не казалась уродливой или грузной, наоборот – из-за 1,5-метровой высоты и дутым конусам крыльев она выглядела экзотично. Ниспадающий контур крыши, массивная квадратная челюсть на трехглазой «морде», шесть труб выхлопной системы, хищно выпирающих из-под бампера – Тремулис сделал все, чтобы придать модели схожесть с инопланетным летательным аппаратом (об этой его страсти знали еще немногие) и теперь опасливо втягивал голову в плечи. Но Престон Такер оказался доволен. Автомобиль имел дерзкий, вызывающий вид. Так выглядеть ему было написано на роду.

– У вас нет возражений насчет такого дизайна? – решился спросить Алекс.

– Это великолепно! У меня еще нет отдела дизайна, но я хочу, чтобы его возглавил ты, – коротко бросил Такер, хлопнув художника по плечу. Тремулис с облегчением выдохнул и уставился на свои работы. В круглых стеклах его очков еще долго отражалось изображение «автомобиля будущего»…

– Если ты собрал автомобиль в сарае, это еще не значит, что тебе под силу серийное производство, – увещевал Престона финансист Эйп Карац. – Чтобы общественность всерьез признала Tucker Motor Corporation, нам нужно где-то выпускать твои машины. Для этого необходим завод.

– Как насчет бывшего авиационного завода Доджей в Чикаго? – осведомился Такер. – Ну, того самого, где выпускали бомбардировщики В-29? Он ведь никем не занят?

Эйп затянулся сигаретой так крепко, что выкурил треть за раз. Потом пристально посмотрел на своего компаньона. Карац еще не научился определять, шутил ли Такер, или говорил серьезно. В этот раз он, вроде бы, настроен решительно. Что же, тем хуже для всех…

– Такер, это 16 зданий на 2.000 км²! Площадь одного здания – 5 км² (500 га)! Это самое большое в мире строение под крышей!

Глаза Престона сияли, как рождественские гирлянды:

– Фантастика, Эйп! Это то, что мне нужно. Именно там я смогу построить все, о чем мечтал: спортивные автомобили, семейные купе, грузовики, да что там – самолеты!

– Это плохая идея, Такер! Плохая! – Карац знал, что разговор уже окончен, но все еще пытался отговорить этого безумца не делать ошибку. Хотя самой большой ошибкой было его собственное участие в этом проекте… – Даже если случится чудо и правительство нам поверит настолько, что отдаст этот завод, мы все равно окажемся обречены. Его хочет заполучить сам Форд, а враги нам сейчас ни к чему. Особенно такие…

Без толку – Такер уже чувствовал себя хозяином бывшего авиационного завода (это было написано у него на лице). Эйп вздохнул. Предстояло еще убедить сенаторов. Но как?

Блестящий перфоманс

На дворе был солнечный день, хоть и понедельник. Ровно в 3 часа дня представители Tucker Motor Corporation пожаловали в здание военного департамента, что в Вашингтоне. Близилось время обеда и в конференц-зале Комитета по военным ассигнованиям без конца сновали официанты. Престон немного нервничал: именно сейчас дело всей его жизни зависело от этих жующих людей. Впервые ему было ТАК невесело, и все это предприятие казалось нелепой затеей.

Он начал свою презентацию с краткого слайд-шоу как раз в тот момент, когда сервировщики принялись нарезать мясо. «Самое время», – мрачно ухмыльнулся Такер, «я им показываю разбившихся в дорожных катастрофах людей, а они жуют стейки с кровью».

Ситуация и впрямь была полна сюрреализма, словно сошедшая с холста Иеронима Босха: почтенные джентльмены чинно трапезничают, совещаясь друг с другом в полголоса, а на экране перед ними мелькают изображения горящих автомобилей и растерзанных людей.

– Каждые 25 секунд кто-то погибает или калечится в автомобильной аварии, – собравшись с духом, заговорил Престон. Люди понемногу начали отрываться от своих занятий. – 60% дорожных происшествий происходит при повороте, потому что временной разрыв между моментами, когда вы поворачивает руль, и тем, как фары освещают дорогу, составляет около 2 секунд. В автомобиле Tucker вместе с поворотом руля двигаются и крылья, и фары. Поэтому вы всегда видите, куда едете.

Престон ненадолго замолк, чтобы перевести дух. Проектор щелкнул, меняя картинку. Новый кадр с порезанным женским лицом породил возмущенные вздохи. Кто-то не выдержал, и, чертыхаясь, вышел из-за стола.

– Эта женщина вылетела через ветровое стекло, – прокомментировал изобретатель. – В Tucker оно изгибается, а при ударе вылетает вместе с рамкой, чтобы никого не порезать. Ради повышения безопасности своих машин мы планируем использовать безосколочные стекла, покрытые полимером. Чтобы защитить пассажиров, весь салон моделей Tucker будет заключен в силовой каркас, а приборная панель облачена в энергопоглощающую пористую резину. Благодаря заднемоторной компоновке, люди внутри машины не будут раздавлены двигателем. А еще у нас есть привязные ремни…

Оратор придирчиво посмотрел на экран, где снимки жертв ДТП сменялись эскизами будущей модели Tucker Motor Corporation. Действительно, машина выглядела эффектно, особенно на фоне раскуроченных кузовов других автомобилей. Но почему же «обеденный» конференц-зал уже опустел на две трети?

Что же, Такер и сам решил закругляться. Осталось задать этой публике свой последний, главный вопрос и можно отправляться домой. Он взглянул на своего бессменного консультанта, и тот заметил, что в глазах Престона появился опасный блеск. Эйп в отчаянии замахал руками, мол, «нет, не делай этого!», так как знал, что будет дальше. Но Такера уже было не остановить:

– Почему, господа, «Большая тройка» тратит миллионы долларов на производство, при этом не тратя на безопасность ни цента? Я знаю, вы знаете, все знают: им просто наплевать на людей. Их волнует только прибыль! Позвольте заметить вам, и я говорю это от чистого сердца, автомобильная промышленность Америки виновна в преступной халатности. Она ответственна за массовые убийства! Спасибо, что уделили мне время…

После столь громкого заявления Карац уже ставил крест на еще не родившейся компании Tucker Motor Corporation. Даже ее основатель как-то съежился и поник. Но в этот раз небожители американского автопрома одарили своей благосклонностью Престона Томаса Такера, и уже на следующий день тот подписывал документы о получении собственности. Это было невероятно!

Конечно, сделка с правительством навязывала определенные обязательства. Чтобы подтвердить свою состоятельность, Такеру необходимо было набрать активов на сумму не менее 15 миллионов долларов и в первый же год работы фирмы выпустить 50 машин. Но перед этим ему следовало представить ездовой прототип, то есть тот самый автомобиль, который так долго нахваливали в газетах. А таковой еще даже не был готов…

– Я связался с лучшим агентом по бизнесу на севере Атлантики, – докладывал Карац. – Наши успехи произвели сенсацию! Все только и говорят о новой автомобильной компании, которой удалось отхватить этот гигантский завод! Мой человек хочет поместить твою машину перед зданием биржи, а рядом будет играть оркестр и стоять менеджер, которого инвесторы будут умолять на коленях о покупке хотя бы одной нашей акции! Все, что нам нужно, это дать им такую возможность…

Кто бы мог подумать, что отделять Престона от его мечты однажды будет такая «малость», как готовый автомобиль. Но дела обстояли именно так: пресса бесновалась, требуя «машину будущего», публика строила планы и терялась в догадках, конкуренты злобно посмеивались, а Такер усердно мастерил прототип. До дня, когда он официально вступал в права собственника легендарного завода, оставалось всего 2 месяца. Это был самый поздний срок, чтобы обнародовать первый в мире Tucker.

Трудности в металле

Команда вокруг изобретателя собралась самая преданная. Эдди Дин, талантливый самоучка, возглавил ватагу механиков и разбирался с двигателем. Джимми Сакияма, инженер, работавший с Такером еще над подвижными турелями, решал проблемы с трансмиссией; Алекс Тремулис верховодил над всеми жестянщиками, которых удалось собрать. Это были лучшие специалисты в штате, опытные, с творческим мышлением. Но их оказалось слишком мало, чтобы все сделать в срок.

– В Ford Motor Company уходит 9 месяцев но то, чтобы машина прошла путь от глиняной модели до прототипа! – возмущался Тремулис.

– Но мы же не такие копуши, правда? – отвечал Такер. Он даже думать не хотел, что будет, если они не успеют.

За эти 2 месяца домашняя мастерская Престона стала истинным адом для ее обитателей: люди пропадали в ней сутками, пытаясь воплотить в жизнь то, что так здорово смотрелось на бумаге. Мало кому тогда удавалось проспать больше 4 часов кряду. При этом, членам Tucker Motor Corporation приходилось в основном работать не руками, а головой, на ходу решая множество самых разных вопросов.

Раму, к примеру, первый Tucker позаимствовал от машин, ржавевших на свалке. Части кузова штамповались и варились к ней вручную. Мотором прототипу служил 6-цилиндровый верхнеклапанный агрегат объемом 9,65-литра и теоретической мощностью 150 л.с. (собственной разработки Гарри Миллера) В пару к нему устанавливалась 4-ступенчатая трансмиссия Tuckermatic.

Создатели планировали оснастить двигатель прямым впрыском топлива, но быстро отказались от этой затеи в пользу карбюраторов – слишком слабым он оказался для своих размеров, хотя чтобы запустить машину, понадобилась электрификация мощностью в 24V. Не все гладко было и с коробкой передач: она постоянно заедала, а задний ход срабатывал через раз. Поворачивающиеся крылья также были заменены на обычные – Тремулис уверял, что они не безопасны на высоких скоростях. Зато сделать подвижной среднюю фару-искатель ему оказалось вполне по силам.

– Я не вижу свою машину! Что вы сделали с моей машиной? – без конца повторял Престон, точно в бреду. Его прототип действительно вышел сырым, далеким от идеала полуфабрикатом. Чтобы успеть в срок, команде Такера пришлось многим пожертвовать.

Она завелась! Она поехала! Хотя…

На презентацию первого в истории автомобиля Tucker, выпавшую на 19 июня 1947 года, явилось все семейство Престона, а также команда механиков в полном составе. Где-то в глубине завода, вдали от сцены и торжественного света софитов, сиротливо покоился прототип. От посторонних взглядов его укрыли тяжелой тканью, а кругом деловито сновали рабочие, закручивая последние гайки и наводя марафет. В ожидании гостей все заметно нервничали, ведь нельзя было даже предположить, как поведет себя только что собранный автомобиль.

– Сначала я медленно схожу с ума, пытаясь поставить это корыто на колеса, а потом еще добровольно являюсь на собственное распятие, – рычал Такер, меряя шагами свой завод, что в мгновение ока превратился для него в самую большую клетку в мире. – Ничего, парни! Как только мы закончим здесь наше шоу, то начнем строить именно ту машину, которую задумал я!

Затем в здание завода хлынули люди, и Престону было уже не до многострадального прототипа. Нацепив лучшую из своих улыбок, он бросился встречать гостей. Там, в сутолоке, он раздаривал комплименты и делился своими грандиозными планами. Вскоре зашипели вспышки камер, захлопали первые бутылки с шампанским. Постепенно торжество превратилось в светский раут, где все веселились в предвкушении сенсаций.

Но когда пришло время автомобилю Tucker появиться на сцене, начались проблемы. Кузов машины оказался слишком тяжелым и подвеска не выдержала. Механикам пришлось подкладывать под нее деревянные бруски, чтобы сдвинуть прототип с места.

О том, что автомобиль завелся, Такер понял по вибрации вина в своем бокале. Он знал, что монструозный двигатель способен рычать как стадо гиппопотамов в период гона, поэтому заранее распорядился, чтобы оркестр играл как можно громче. Но когда прототип, наконец, вскарабкался на сцену, публика взревела с такой силой, что даже музыкантов не было слышно. У Престона отлегло от сердца: раз машина есть, значит, презентация удалась.

Однако, не все зрители пожирали глазами премьерный экспонат – некий безымянный субьект был больше заинтересован суматохой, что образовалась за сценой перед появлением авто на публике. Предусмотрительный Карац нанял охранников, чтобы те никого не подпускали к прототипу. Теперь же они слонялись без дела на задворках завода. Несколько двадцаток развязали им языки, и секьюрити охотно стали рассказывать обо всем, что творилось с этой машиной за последние 24 часа и чему они стали свидетелями. Так «Большая тройка» начала сбор компромата на своего дерзкого конкурента. На всякий случай…

Несмотря на все старания Такера, пресса сдержанно отозвалась о представленном прототипе. Его триумф произошел позднее, на автосалоне в Нью-Йорке. Там публика увидела тот самый автомобиль будущего, о котором так давно мечтал Престон.

…и мотор от вертолета!

Смелый футуристичный дизайн, просторный и максимально безопасный салон, электромагнитная коробка передач с рычажком на рулевой колодке, дисковые тормоза, независимая подвеска, а также гидравлические редукторы, подключенные к каждому колесу – оснащение этой машины намного опередило свое время. Благодаря новому двигателю (который раньше устанавливался на вертолеты Bell), авто развивало обещанную Такером скорость в 210 км/ч, за 10 секунд разгонялось до «сотни» и потребляло около 9 литров топлива на 100 километров.

Те читатели, которые смотрели фильм «Авиатор» Мартина Скорсезе, и знакомы с таким персонажем как Говард Хьюз, наверняка до этого момента думали: «надо же, как все это похоже на Хьюза!» И действительно, в судьбе Tucker эксцентричный миллиардер, ловелас, летчик и безумец тоже сыграл свою роль. Хотя и эпизодическую.

Согласно легенде, идею использования вертолетных моторов Такеру подкинул именно он, указавший на завод Air Cooled Motors в Сиракузах, где выпускали такие. Все что нужно было инженерам, чтобы адаптировать этот движок к автомобилю, это поменять воздушное охлаждение на жидкостное. Во время испытаний автомобиля этот 6-цилиндровый оппозитник объемом 5,5-литра почти сутки подряд проехал на пределе сил, и завелся даже после того, как задремавший механик перевернулся на полном ходу.

Война против Детройта

Престон назвал свою премьерную модель Tucker-48, в честь ее года выпуска. Но публика окрестила авто более емким словом «Torpedo». Быстрый, комфортабельный, инновационный, этот автомобиль практически не имел аналогов. А стоимость в 2.450$ (обещание сдержано!) делала его недосягаемым для конкурентов.

Пока Такер радовался своему успеху, «Большая тройка» начала бить тревогу. Непримиримые враги, General Motors, Chrysler и Ford решили объединиться, чтобы выжить чужака со своей территории. Причем сделать это следовало быстро, до того, как Tucker-48 взойдет на конвейер. В Детройте знали, как вести войны такого рода. А в том, что Престону Такеру объявлена война, знал каждый автомеханик. Невдомек это было лишь самому изобретателю…

Фактически, искрометная презентация «Torpedo» в Нью-Йорке (1948 год) стала для Tucker Motor Corporation началом конца. Сразу же начались перебои с поставкой необходимых материалов. Сталь, к примеру, обходилась для подопечных Такера вдвое дороже, чем за нее платили «коренные» автокомпании Детройта. Престон пытался решить этот вопрос, напрямую обратившись к сенатору Гомеру Фергюсону, но тот в «изящной» форме посоветовал ему держаться подальше от автобизнеса. Да и разве можно было ожидать чего-то другого от автора фразы: «Что хорошо для General Motors, хорошо и для Америки»?

Кроме того, Роберт Бенингтон, чье имя использовалось для придания солидности акциям Tucker Motor Corporation, оказался вовсе не «марионеточным администратором, чье имя придаст солидности акциям компании», как уверял Эйп Карац, а всерьез пытался руководить компанией. Если шпионы из Детройта действовали скрытно, то этот ставленник «Большой тройки» вел себя по-хозяйски, не таясь. Вся его деятельность была направлена на то, чтобы вредить Такеру: везде сновали его агенты, сбивая с толку тех, кто числился в команде.

Но всего этого оказалось недостаточно, чтобы заставить Престона отступить. План «Большой тройки» мог сработать лишь в том случае, если «изобретателя из Мичигана» будет дискредитирован в глазах общества, что заставит людей поверить, будто Tucker-48 – искусный обман, чья значимость раздута на подобии мыльного пузыря. Ведь если позволить этой машине выйти на рынок, все устои, на которых держалась американская автомобильная промышленность, рухнут, а «Большая тройка» потеряет и доверие своих клиентов, и государственную поддержку. Риск, на который воротилы из Детройта пойти не могли.

Такер обо всем этом ничего не знал. Наоборот, ему удалось одержать победу, заключив выгодную сделку по продаже существующих еще только на бумаге аксессуаров (вроде радиоприемников, седельных чехлов и т.д.) для своего автомобиля. Это пополнило истощившуюся казну Tucker Motor Corporation на 2 миллиона долларов, которых вполне хватало на мелкосерийное производство.

«Отличный повод повеселиться!», – решил Престон, устроив попойку со своей командой в сборочном цеху. Эйп Карац застал их за просмотром рекламного фильма об «автомобиле будущего». Вид у всех был довольный и радостный, в отличие от финансиста, который выглядел бледнее обычного. Он отчаянно жестикулировал, пытаясь привлечь внимание Такера, а когда ему это удалось, вышел вон. Престон, почуяв неладное, отправился следом.

– Этот завод утыкан жучками! Весь, от твоего кабинета, до туалетов! – сходу выпалил Карац, оказавшись на улице. Он был возбужден, говорил быстро, то и дело срываясь на крик. – Стоило нам провести испытания автомобиля на треке, как тебя стали «пасти» круглосуточно. А все потому, что твоя машина получилась слишком хорошей.

– О чем ты говоришь? – недоумевал Такер, искренне веря, что небо над его головой наконец-то начало проясняться. – Мы победили! Через пару недель мы сможем выпускать до сотни машин ежедневно!

– Я говорил с ИХ пресс-агентом, – Карац сделал неопределенный жест над головой, имея ввиду «Большую тройку». – Через пару недель ОНИ устроят тебе публичные похороны! Вот мое заявление об уходе.

Ближайший помощник Такера протянул своему боссу несколько листов гербовой бумаги, исписанных его мелким почерком. В неярком свете фонарей буквы было не разобрать, но Престон не сомневался, что документы составлены верно.

– И что же ты, бежишь, как крыса? – спросил он, яростно сжимая бумаги.

Эйп опустил глаза. Он чувствовал себя паршиво, но верил, что поступает правильно.

– С кораблями тонут их капитаны, а не бизнесмены, – бросил Карац через плечо и исчез в полуночной тьме. Такер еще долго не двигался с места. Он курил сигареты одну за другой и не сводил взгляда с новенькой вывески, установленной над главным зданием его завода.

Это конец

Травля Престона Томаса Такера началась с радиопередачи Дрю Пирсона, где ведущий назвал производство Tucker-48 «одним из самых грязных и циничных обманов, которому подвергся американский народ». После чего на Tucker Motor Corporation с праведным гневом обрушилась Комиссия по надзору за ведением бизнеса, арестовав счета компании и изъяв все документы и чеки. На несколько недель завод в Чикаго был закрыт, а вся деятельность прекращена. Против Такера дали показания 73 свидетеля, а количество предъявленных ему обвинений насчитывало 31 пункт. Среди его предполагаемых преступлений значилось мошенничество, нарушение ведения бизнеса, подлог. В случае признания федеральным судом его вины, Престону грозил тюремный срок в 155 лет!

Газетчики, растравленные «Большой тройкой», носились с именем Такера на устах будто гончие, почуявшие раненного кабана. Передовицы крупнейших газет пестрели его фотографиями в наручниках. Публика окрестила изобретателя из Мичигана шарлатаном, а его автомобиль – «жестяным гусем, собранным на помойке».

Престон Такер около года успешно оборонялся в суде, доказывая, что его дело сфабриковано недоброжелателями. Но подобный резонанс привел к тому, что акции Tucker Motor Corporation сильно упали в цене, и автодилеры расторгали контракты с компанией массово. Все деньги, что еще оставались в ее активе, ушли на оплату услуг адвокатов. Производство встало, и завод пришлось снова передать под юрисдикцию правительства.

В январе 1950-го дело против Такера достигло кульминации. Выступив с заключительным словом, Престон обратился к суду присяжных:

«Когда я был маленьким, я много читал про Эдисона, братьев Райт, мистера Форда. Они были моими героями, ведь из ничего добились всего. Это сущность нашей страны. Мы создали свободную систему предпринимательства, где любая хорошая идея не встретит преград на пути к развитию. Но я слишком поздно родился, потому что сейчас система такова, что бюрократы скорее задушат любую идею в зародыше, чем позволят «раскачать лодку». Если бы Франклин сейчас был бы жив, его бы посадили в тюрьму за запуск воздушного змея без лицензии! Но когда Большой Бизнес закрывает двери перед новой идеей, то он не только вредит прогрессу, но и сводит на нет те устои, на которых стоит наша страна. Я не могу в этого допустить, потому что если я перестану верить в здравый смысл, то мне незачем будет подниматься утром с постели!».

Престона Томаса Такера оправдали по всем пунктам – следствие постановило, что улики против него оказались поддельными. Судебные эксперты признали Torpedo «высококачественным инженерным продуктом, полностью отвечающим заявленным производителем характеристикам», а заключительная речь изобретателя перед судом присяжных стала манифестом свободных предпринимателей на все времена.

– Вы планировали выпускать свои машины сотнями тысяч, а сделали всего 50… – ехидничали потом журналисты, зная, что репутация автопромышленника окончательно уничтожена.

– Какая разница, 50 машин, или 50 миллионов, – серьезно отвечал Такер. – Это лишь куча железа. Главное в жизни Идея. Мечта…

Несмотря на жуткое невезение, Престон Томас Такер оставался верен своей мечте до самой смерти (1956 год) – ему все же удалось создать уникальный автомобиль. 47 экземпляров Tucker «Torpedo» по прежнему на ходу и колесят по миру, став воплощением тех идеалов, на которых строятся мечты: несгибаемой воли, искренней веры и бесконечного мужества. Жаль, что всего этого иной раз оказывается недостаточно, чтобы сделать нашу жизнь лучше.

Данная статья написана в рамках Конкурса авторов — 2015.
Лучшие работы читайте здесь.

Организаторы конкурса: