Жертва прогресса: Чарльз Роллс, гонщик, пилот и джентльмен

Роллс, к слову, был человеком весьма заметной внешности. Высокий рост – лишь немного ниже двух метров, худощавое телосложение, тонкие черты лица, глаза чуть навыкате и пронзительный взгляд – казалось, он в любой момент готов вытянуть шею и клюнуть собеседника. Лишнее очарование или странность — это как посмотреть — портрету придавал консервативный гардероб. Роллс, как и Шерлок Холмс, обожал норфолкскую куртку и всегда носил очень высокий, жесткий белый воротничок. Именно таким, крайне серьезным, неброско, но дорого одетым Чарльз Роллс появился на вокзале Борнмута. Да-да, к удивлению публики знаменитый пилот прибыл не автомобилем, как обычно, а поездом. Незадолго до этого Чарльза отстранили от управления за лихачество в лондонском Гайд-парке. Представители прессы приморского городка, естественно, всполошенные визитом столь важной персоны, поспешили связать слегка мрачноватое настроение знаменитости с этим неприятным инцидентом.

Утром 12 июля трибуны импровизированного аэродрома Хенгистбери, специально для фестиваля построенного на южной окраине Борнмута, ломились от публики. Лишь погода немного снижала градус праздничных настроений. Резкие порывы ветра со стороны моря не сулили участникам показательных полетов легкой жизни.

– Месье Роллс, я бы посоветовал вам воздержаться от полетов сегодня. Ветер не благоприятствует. Очень опасно!

На предупреждение Эдмона Одемара — одного из французских пилотов, уже завершивших выступление, Чарльз лишь вежливо приподнял кепи: “Вы очень добры, сэр!”. И, как ни в чем ни бывало, продолжил готовить биплан к полету.

“Опасно! Он, видите ли, не советует! Да что французы могут знать об опасностях?”

Роллс, всю свою жизнь ходивший по лезвию бритвы, теперь и сам толком не помнил, когда ему действительно было страшно. Ну разве что на то памятное Рождество 1896-го…

***

– Господа, напоминаю вам задание. После взлета вы делаете круг над аэродромом и заходите на посадку. Приземлиться нужно как можно ближе к метке возле центральной трибуны. Вопросы?

Объяснений распорядителя полетов Чарльз почти не слушал. К чему тут прислушиваться? Задание-то, в сущности, пустяковое. Особенно для человека, считавшегося лучшим пилотом Великобритании. Надо сказать, звание это Роллса немного забавляло. Ведь к славе он никогда не стремился. К богатству тоже. И то, и другое было у него по праву рождения.

Чарльз Стюарт Роллс родился 27 августа 1877 года в доме 35 по Хилл-стрит в Лондоне. В распоряжении его отца Джона Аллана Роллса, первого барона Ллангатток, находилось свыше 600 акров земли в графстве Монмаунтшир, а в принадлежавших ему съемных квартирах в Лондоне проживало около 60 тысяч представителей рабочего класса. Одна только рента Роллса-старшего составляла порядка 30 тысяч фунтов в год. По нынешнему курсу эта цифра эквивалента примерно 3,5 миллионам. Надо ли говорить, что Чарльз, как и трое других детей барона, ни в чем не нуждался?

Однако, в отличие от многих беспечных отпрысков состоятельных родителей, Чарльзу с детства не сиделось на месте. Вместо того, чтобы наслаждаться отцовским состоянием, он всегда искал и, что важнее, находил приключения на свою голову.

Еще в престижнейшем Итонском колледже, куда Чарльз поступил вслед за старшими братьями, он вызвал фурор среди сокурсников... электрофицировав коттедж студенческого общежития. За повышенный и нездоровый, по мнению других учеников, интерес к технике Чарльз удостоился прозвища “грязный Роллс”.

Будто ему было не плевать на мнение окружающих! Там же, в Итоне, Чарльз не на шутку увлекся велосипедом. И даже, по воспоминаниям современников, удостоился престижного знака Half-blue за успехи в велосипедных гонках. Затем на смену велосипеду пришло гораздо более экзотическое, дорогое и опасное увлечение – автомобили.

Юный Роллс смог близко познакомиться с самобеглым экипажем в имении друга семьи сэра Дейвида Саломонса в феврале 1896-го. И с тех самых пор потерял покой. Спустя полгода он отправится во Францию, чтобы на сэкономленные карманные деньги, к которым пришлось прибавить и средства, одолженные у отца, приобрести свой первый автомобиль.

“Панар-Левассор”, которым Чарльз в ту пору восхищался, оказался не по карману, и он взял 3,7-сильный “Пежо”. Пусть машина и была подержанной, но все равно Роллс стал первым студентом Кэмбриджа, у которого был собственный автомобиль. К слову, именно на этой машине он чуть не разбился на Рождество…

Тот эпизод стал для него хорошим уроком. От отчаянных поступков, какими они выглядели со стороны, Роллс не отказался. Зато Чарльз стал методично совершенствовать водительское мастерство и со временем научился виртуозно чувствовать автомобиль, четко определяя границы, за которые не стоит переходить.

***

Автомобильная лихорадка серьезно скрутила юного баронета. Всего через год после окончания Кэмбриджа, Роллс на одолженные у отца деньги открывает собственный автосалон. Шоу-рум в престижном лондонском районе Фулхэм предлагал уважаемой публике лучшие континентальные модели.

Чарльз, имевший основания считать себя знатоком в этой области, не сомневался – лучшие автомобили в начале века производились за пределами Великобритании. Правда, как истинный патриот, он надеялся, что однажды компанию “Пежо”, “Панарам” и “Минервам” в его салоне составят и автомобили британских марок.

Мечта Роллса осуществилась в мае 1904-го, когда через общих приятелей он познакомился с инженером из Манчестера Генри Ройсом. Тот – какое совпадение! – как раз искал покупателей для автомобилей собственной конструкции.

Роллс и Ройс встретились в холле манчестерской гостиницы Midland, немного поговорили, устроили тест-драйв 10-сильного двухцилиндрового фаэтона и в итоге ударили по рукам. Еще до конца года автомобили манкунианца появятся в лондонском шоу-руме Роллса. А через пару лет Чарльз прекратит продажи автомобилей сторонних брендов, сконцентрировав усилия на собственной фирме Rolls-Royce Limited. К тому времени, правда, случилось нечто совершенно неожиданное – Чарльз разлюбил автомобили...

***

Программа полетов в праздничном Борнмуте была в самом разгаре. Но первая попытка совершенно не удовлетворила Роллса. Как и положено, сделав круг над Хенгистбери, Чарльз удачно приземлился, но остановился аж в 76 метрах от обозначенной позиции. Узнав результат, он сразу же замахал руками, отгоняя посторонних от самолета – иду на второй круг!

Словно испорченная газонокосилка, застрекотал мотор, и “Райт-Флайер”, смешно подпрыгивая на кочках, снова пошел на взлет... Учитывая ветер, который и не думал стихать, это было не самое разумное решение. С другой стороны, отступать было совсем не в правилах Роллса, слывшего человеком принципиальным и даже где-то упертым. В конце концов, если бы он давал задний ход перед первыми сложностями, разве стал бы одним из самых известных автогонщиков своего времени? Превратился бы в летчика экстра-класса меньше, чем за два года?

Впервые он поднялся в воздух еще в 1898-м. Коротенький полет на воздушном шаре в одночасье сделал знатного автомобилиста страстным фанатом воздухоплавания. Роллс полюбил летать. Он совершил свыше 130 подъемов на воздушных шарах, попробовал в деле дирижабль французской армии, но лишь когда в 1906-м знаменитые братья Райт, с которыми Чарльз завел близкое знакомство, “прокатили” его на самолете, окончательно понял – без неба ему не прожить.

“Возможность летать – драгоценный дар, доставшийся нам от Создателя, величайшее из сокровищ, доступных человеку!” – еще более бледный чем обычно вымолвил Роллс после того памятного полета.

С тех пор он все больше времени стал посвящать самолетам, и все меньше автомобилям. Роллс купил у братьев Райт биплан, потом еще один, по ходу осваивая азы управления крылатой машиной. Учился остервенело, не останавливаясь после неудач, поломок и даже падений. В 1909-м Чарльз впервые самостоятельно поднимется в воздух, а через год станет героем Великобритании, совершив беспосадочный перелет через Ла-Манш и обратно.

Дела его автомобильной компании также шли в гору, но сам Роллс не имел к этому никакого отношения. Поначалу Чарльз пытался убедить Генри Ройса в перспективах самолетостроения как бизнеса. Но всегда придерживавшийся консервативных взглядов инженер оказался непреклонен. Никаких летательных аппаратов в гамме “Роллс-Ройс” не будет! Чарльз сдался. В 1909-м он полностью отошел от автомобильных дел, сохранив лишь номинальную должность в составе основанной им же фирмы.

***

Он не расстраивался. Скорее, наоборот. Теперь, свободный от необходимости демонстрировать способности машин состоятельным клиентам и почти забросивший автогонки, Роллс мог больше времени посвящать полетам. И он не просто хотел летать.

– В ближайшее время я займусь обучением военных летчиков в Фарнбро. Оборонное ведомство Великобритании считает, что самолеты могут представлять серьезную силу в будущих военных конфликтах, – рассказывал Роллс в одном из интервью летом 1910-го. – Но главное, я подумываю о создании фирмы по выпуску самолетов. Проект мотопланера моей собственной конструкции уже готов, так что дело за малым.

Еще он собирался вновь навестить братьев Райт в Америке, им столько нужно было обсудить, столько всего успеть... Ах, да на повестке дня значились еще и авиафестиваль в Борнмуте. Отказать было нельзя. Руководство города активно содействовало популяризации авиации в Англии, да и компания летчиков подобралась знатная. Свое участие уже подтвердили бельгиец Жан Кристианс, француз Луи Вагнер, британцы Сесил Грейс и Алек Огилви. Не сбегать же в самом деле…

***

“Райт-Флайер” мистера Роллса уже приступил к снижению, когда в воздухе вдруг раздался отчетливый металлический щелчок, – описывал трагические события 12 июля 1910-го журналист “Эхо Борнмута”. – Вслед за этим самолет стал терять части оперения и через несколько мгновений рухнул на землю.”

Скорость была невысокой, да и падение с высоты порядка 20 метров оставляли надежду на счастливый исход. Уже через несколько секунд на месте катастрофы оказались десятки людей, которые со всеми мыслимыми предосторожностями извлекли Роллса из-под обломков. Он еще дышал, но удача изменила бесстрашному авантюристу и романтику. Черепно-мозговая травма, полученная в результате падения, оказалась несовместимой с жизнью. Врачи констатировали “мгновенную смерть”.

Наутро все газеты королевства оплакивали первого британца, погибшего в авиакатастрофе. Соболезнования приходили отовсюду, в том числе и из Букингемского дворца. Сам Чарльз едва ли понял бы причину всеобщей скорби. “Технический прогресс требует жертв, не так ли?” – сказал он как-то однажды.

Кстати, 13 июля показательные полеты в Борнмуте возобновились.

Данная статья написана в рамках Конкурса авторов — 2015.
Лучшие работы читайте здесь.

Организаторы конкурса:

Читайте также: