Это сегодня нам кажется, что марка Mercedes с самого своего рождения заняла причитающееся ей место на автомобильном Олимпе, с высоты своего положения взирая на потуги конкурентов приблизиться к своему недосягаемому статусу эталона респектабельности и комфорта. Для того, чтобы марка превратилась в зримый символ успеха, а звезды рок-н-ролла начали возносить со сцены молитвы c обращенными к боженьке просьбами купить им Mercedes-Benz, понадобились десятилетия по-немецки упорного труда. И важной вехой на этом пути стал автомобиль с заводским кодом W111, получивший прозвище «Рыбий хвост», Heckflosse.
Когда все пропало
Чтобы понять все значение W111 для развития марки, нужно отмотать ленту времени к 1945 году. Германия разгромлена и лежит в развалинах. Ее промышленность пребывает в состоянии комы. Положение компании Daimler-Benz иначе чем отчаянным не назовешь: завод в Штутгарте разрушен на 70%, завод в Зиндельфингере на 85%, завод грузовых автомобилей в Гаггенау разрушен полностью, как и завод дизельных двигателей Berlin-Marienfeld. В распоряжении компании осталась только практически не пострадавшая небольшая фабрика Benz в Маннгейме. В результате совет директоров вынужден записать в своей резолюции:
Вот с такой стартовой позиции компания начала свое восхождение.
Почти десять лет Mercedes выпускал автомобили фактически еще довоенной конструкции, набираясь сил для рывка. Ситуацию не изменили ни новаторские, но дорогие и малосерийные купе 300SL, знаменитые Gullwing, ни практически штучные «аденауэры» стапельной сборки.
Затем наступила эпоха «понтонов». «Круглые» кузова типа «монокок» моделей W105, W121, W128 и W180, сохранившие классические линии и очертания колесных арок, отлично вписались в автомобильный мейнстрим пятидесятых. С этими машинами Daimler-Benz начал активное наступление на мировой рынок: автомобили поставлялись в 136 стран и были произведены в количестве более полумиллиона штук! Но самое главное — концерну удалось набрать опыт и нарастить «производственные мышцы».
И все же, несмотря на происходящий повсеместно «автомобильный бум», конкурентное давление на рынке было просто чудовищным. Мировые концерны, прежде всего — американские, ежегодно выпускали все новые и новые модели, постоянно повышая планку комфорта, скорости и стилевого своеобразия. Mercedes был нужен настоящий прорыв, нечто новаторское, способное оставить за кормой все попытки конкурентов. При этом автомобиль должен был сохранить традиции Mercedes — ведь основная покупательская аудитория марки была достаточно консервативной.
Заговор директоров
Вот на таком фоне и в начале 1956 года и состоялось рабочее совещание, собранное главным инженером и членом совета директоров концерна Рудольфом Уленхаутом. Помимо него, в совещании участвовали глава отдела разработки кузовов Карл Вилферт и главный моторист Daimler-Benz Йозеф Мюллер. Тему совещания можно было сформулировать так: «Что будет после понтонов»? Именно тогда был обозначен облик проекта, получившего код «W111». Одной из главных задач было увеличение размеров и объема как пассажирского салона, так и багажника.
Сказано — сделано. Немец, как известно, мужчина серьезный и зря трепаться не любит. По сравнению с «понтонами» длина салона выросла на 12,5, а ширина на 5 см. При этом объем багажника был увеличен почти на 50%! И тут настало время включиться в работу Бела Барени, главному гуру концерна в вопросах безопасности. К тому времени он уже запатентовал в 1952 году систему пассивной безопасности, при которой автомобиль должен был состоять из трех последовательно расположенных зон. В середине — жесткая капсула, обеспечивающая геометрическую целостность и исключающая проникновение в салон других элементов кузова при ударе. А вот примыкающие к ней спереди и сзади зоны должны были поглощать и рассеивать энергию удара за счет деформации специальных элементов.
Первые опыты, проведенные на «понтоне» W120, показали перспективность такого подхода, но для того, чтобы система стала по-настоящему эффективной, она должна изначально закладываться в конструкцию. Вот таким автомобилем, в котором зоны деформации стали органическими деталями силовой структуры кузова, и стал W111.
Желающие могут найти в Интернете старый рекламный ролик 1959 или 1960 года, на котором запечатлены моменты краш-тестов W111. Сегодня эти испытания кажутся несколько наивными, ведь в распоряжении конструкторов Mercedes не было ни специальных стендов, ни отработанной методики, ни нафаршированных датчиками манекенов. Но тогда, в 1959-м, автомобиль, заботящийся о безопасности владельца и действующий по принципу «сам погибай, а хозяина выручай», был абсолютной новинкой.
[su_video_with_desc title='Mercedes-Benz W111' subtitle_1=' Года выпуска:' subtext_1='1959–1971' subtitle_2='Варианты кузовов:' subtext_2='седан, купе, кабриолет' subtitle_3='Двигатели:' subtext_3='2,2 л–3,5 л' subtitle_4=' Всего выпущено:' subtext_4='370 807 экземпляров' url='https://www.youtube.com/embed/LO10OzJPC3U']
Новое, но старое
Но перед создателями W111 стояла еще одна сложнейшая задача: разработать новаторский, даже футуристический дизайн, который мог бы просуществовать, не старея, хотя бы лет 10. Но при этом он не должен вызывать раздражения у солидных предпринимателей, состоятельных адвокатов и респектабельных докторов – словом, у не самых бедных слоев населения, на которые концерн и ориентировался.
И вот, когда осенью 1959 года на стенде автосалона во Франкфурте упало скрывающее новинку покрывало, автомобильная Европа ахнула. Это сегодня W111 кажется нам ветераном, отошедшим от дел и удалившимся на покой, чтобы прогуливаться в приятных местах с такими же старичками, вспоминая дни былой славы. Но тогда это было как вспышка, как дуновение свежего ветра.
 |
 |
Я неслучайно написал «почти» и «кажущиеся». Немецкие стилисты отлично знали, что если провести хоть одну горизонтальную линию на кузове по линейке, то автомобиль зрительно прогнется. А вот такая «архаичная» деталь, как отделенная от фар кузовными элементами облицовка радиатора, осталась на месте. Изящно очерченные колесные арки с краями, чуть-чуть выступающими за габарит кузова. Гнутые панорамные стекла. Сдвоенные фары, расположенные по вертикали и накрытые общими прозрачными колпакам, как на престижном родстере Mercedes 300SL. И — почти прямые, строгие линии, и кажущиеся плоскими поверхности!
Кому-то это может показаться странным, ведь уже на 300SL 1955 года была широкая горизонтальная облицовка c единственным поперечным брусом (очень популярное решение в те годы), несущим вместо американской «пули» фирменную трехлучевую звезду. Почему бы не оформить переднюю часть новинки в таком же ключе? Ан нет, узнаваемость и историческое единство стиля показалось немецким дизайнерам важней непосредственного следования за модой. Ну и «вишенка на торте»: аккуратные, тянущиеся вдоль задних крыльев плавнички, за которые автомобиль и получил свое прозвище.
А Вилферт против!
Нужно сказать, что главному стилисту проекта, Карлу Вилферту, эта деталь совершенно не нравилась. Если верить мемуарам, он был вынужден согласиться на нее только после длительных уговоров и серьезного давления специалистов по продажам. Дело в том, что как раз в эти годы концерн планировал интервенцию в США, на самый большой и емкий автомобильный рынок планеты.
Ну а там в это время правил бал рожденный гением Харли Эрла «аэрокосмический дизайн», и стилисты Большой Тройки соревновались в том, кто сделает венчающие задние крылья кили-плавники выше, чем у конкурентов. У некоторых моделей эти плавники возносились над уровнем крышки багажника чуть ли не на полметра...
В общем, Вилферта убедили, что без плавников никак нельзя. Тем не менее он всегда вынашивал идею убрать эту деталь, что, в конечном итоге, и было сделано – сначала при запуске двухдверной версии, к которой приложил руку знаменитый Поль Брак, а затем при рестайлинге конца шестидесятых. Плавники сначала превратились в небольшие округлые наплывы, а затем, по мере эволюции представительских автомобилей Mercedes, и совсем исчезли.
Вполне на уровне оказалось и оформление салона. Посетителей автосалона во Франкфурте поражали и отделанные мягкими материалами панели, и сочетание кожи и дерева, и комбинация приборов, напоминающая панель управления дорогого радиоприемника Telefunken, с вертикальной ленточной шкалой спидометра. Ну а форма рулевого колеса, с эмблемой, расположенной в центре мягкого кожаного «полубублика» и дополнительной рамкой сигнала, стала визитной карточкой Mercedes на десятилетия.
Новаторскими казались и отдельные кресла вместо единого переднего дивана, и карманы в дверях, и втягивающиеся ремни безопасности. А такая деталь, как передние «форточки», которые можно открыть на заданный угол, вращая ребристые кругляши на дверях? А изящно изогнутые дверные ручки? А кнопка открывания багажника со специальным крючком под палец? На самом деле, интерьер W111 и сегодня не выглядит совсем уж устаревшим.
Три шестерки
И все же, открывая массивную дверь и занимая место в широком и мягком водительском кресле практически без боковой поддержки, ты испытываешь чувства путешественника во времени. Так и хочется вообразить себя каким-нибудь персонажем. Так кем же себя представить? Мафиози из итальянского или французского боевика? Что греха таить, элите европейского преступного мира надежность и комфорт новых автомобилей Mercedes понравились ничуть не меньше, чем элите бизнеса. Нет, лучше я представлю себя советским разведчиком Ладейниковым из «Мертвого сезона».
Кстати, в фильме он ездил на таком же Heckflosse с шильдиком 230 S. Это значит, что под его капотом была 120-сильная рядная «шестерка», и это был автомобиль выпущенный после 1965 года. До того в качестве силового агрегата использовался рядный шестицилиндровый двигатель объемом 2,2 литра. В автомобилях начальной комплектации 220 b он был оснащен одним карбюратором и развивал 95 л. с. Отличительными особенностями модели 220 b было малое количество хрома, простые заглушки на ступицах и двери без карманов.
«Средняя версия», 220 Sb, оснащалась 110-сильным мотором с двумя карбюраторами и могла разгоняться до 165 км/час. Ну а самый дорогой и роскошный вариант, 220 SEb, щеголял системой впрыска Bosch, 120 «лошадками» под капотом и максимальной скоростью в 172 км/час. Позднее, в 1969 году, появилась самая мощная и быстрая версия, 350 SE, оснащенная 3.,5-литровым V8 мощностью 200 л. с. Эта «зверюга» уже могла разгоняться до скоростей, превышающих 200 км/час, даже с АКПП, «съедающей» как минимум 5 километров «максималки» и секунду разгона.
Я — Бёрингер!
Но вернемся к «Мертвому сезону»... Ладейников по фильму действует под маской преуспевающего бизнесмена средней руки. Все правильно, именно они и были главными потребителями Heckflosse. Но вот завершается череда драматических событий, опознаватель, бывший узник концлагеря актер Савушкин (в фильме его гениально играет Ролан Быков) узнает нацистского преступника, профессора Хасса, но его захватывает агент западногерманской разведки.
Ладейникову удается спасти Савушкина и отправить его с документами на Родину. При этом он таранит автомобиль немецкого агента. Естественно, система безопасности помогает ему остаться в живых. И вот я сижу со сломанной ногой, хотя и вполне живой (в отличие от резидента БНД) около разбитого W111 и спокойно произношу прикатившему на место происшествия начальнику местной контрразведки (кстати, он перемещается на купе Mercedes 300 SL Gullwing): «Прошу записать, что при аресте я сопротивления не оказал....»
Или ну их, эти выдуманные истории? Может быть, представить себя Вальтером Шоком, пилотом команды Mercedes в чемпионате мира по ралли 1960 года? Или нет, Вальтер Шок — это слишком круто. Он уже был титулованным спортсменом и в 1960-м выиграл для Mercedes все, что только возможно — и ралли Монте-Карло, и Акрополис, и Тулипу, и Аллобергес, и ралли Польши, а в Женеве и на «Ралли Викинг» он финишировал вторым, завоевав титул Чемпиона Европы.
Лучше представлю себя его товарищем по команде Евгением Бёрингером, который тогда был еще новичком, но тоже выступил очень прилично, во всяком случае, на ралли Монте-Карло он был вторым. Решено, я Бёрингер, тем более, что Евгений, как и я, любил готовить, и закончив спортивную карьеру, стал владельцем отеля и шеф-поваром в собственном ресторане. Пять, четыре, три, два, один, старт!
С некоторым трудом осваиваю науку переключения скоростей при помощи рычага на рулевой колонке (еще одна дань требованиям американского рынка). Удивительно, но спустя полвека после того, как автомобиль сошел с конвейера, коробка работает достаточно четко, хотя где первая, где вторая и третья, как включить заднюю передачу, я разобрался не сразу.
Поворот... Господи, как же они гонялись на этом круизном лайнере? Подвеска очень мягкая и комфортабельная, на буграх машина раскачивается, как на подушках, а в поворотах сразу кренится, как яхта в бейдевинд.
И это не влияние почтенного возраста: в том же рекламном ролике, про который я уже говорил, есть кадры ходовых испытаний W111, в том числе и на грунте. Все видно — и раскачка, и крены... Но ход у автомобиля по-фирменному плавный. И руль... «Баранка» — огромная, твердая. Рулевое очень длинное, по-моему, оборотов пять от упора до упора.
Нет уж, ну его. Буду самим собой и использую Mercedes 230 S 1967 года выпуска именно для того, для чего в наши дни и используют олдтаймеры: для неторопливой прогулки по красивой лесной дорожке. Буду наслаждаться хорошей погодой и плавностью хода. И — завидовать хозяину этого замечательного автомобиля. Ведь он в любой момент может вывести его из гаража и отправиться на прогулку, воображая себя кем угодно: хоть Ладейниковым, хоть Бёрингером, хоть Господом Богом, исполнившим мечту Дженис Джоплин.
Для комментирования вам необходимо авторизоваться
Честно говоря, даже не знаю. с чем сравнить данную статью.... Статья - шедевр: и по стилю, и по изложению...Автору огромное спасибо...Хотелось бы видеть Ваши работы на страницах Колес чаще
Андрей - наш штатный автор с июля :) Так что будет встречаться на сайте очень часто.
Согласен. С глубиной знаний истории автопрома у автора всё в порядке. Ну, или к написанию статей относится ответственно, а гуглить умеет качественно)) Или всё вместе)) Отличная статья про отличную машину.
А наша "Чайка" не на основе этого прекрасного авто была сделана?
Ладейников никогда не ездил на этом Мерсе. В фильме он разъеждает на двух американских авто, один 4-х дверный седан (марку не помню), а второй черный 2-х дверный Шеви БелЭйр 1954 года Единственный раз W111 показали под конец фильма в разбитом виде, заменив черный Шеви (видимо для того, что бы его не бить) на котором Ладейников устроил погоню.