Тест-драйв «Виллиса»: иномарка на фронте

Кузов

Кузова практически нет, и это самое печальное. Оба передних кресла возвышаются на открытом с трех сторон пространстве, держаться особенно не за что. Ногами тоже не зацепишься, поскольку пол высокий и сидишь все время с задранными вверх коленями. При этом машину на жесткой подвеске трясет и качает, и кажется, что вот-вот покинешь ее не по своей воле.

И не нужно ждать взрывной волны или еще каких сюрпризов от врага, какое там – элементарно ветром может выдуть. Интересно, что снаружи внушительных ручек-поручней предостаточно, но считается, что они понадобятся спешившимся пассажирам, чтобы тем было сподручнее выталкивать засевшую в колее машину – не бежать же, в самом деле, военным людям за трактором...

Прошусь поскорее за руль – за него можно хоть держаться, но место драйвера облегчения не приносит. Водительское сиденье расположено еще выше, поскольку прямо под ним спрятан 57-литровый бензобак. Баранка тонкая, надежно обхватить обод пальцами не удается, и совместить задачу управления с проблемой фиксации своего тела руль никак не помогает. Добавляют хлопот педали: их нужно нажимать, а они тугие, и в спинку сиденья при этом спиной толком не упрешься, поскольку она отодвинута далеко назад и к тому же сильно завалена. Никаких регулировок при этом не предусмотрено. А вы говорите, в классических «Жигулях» ездить неудобно… Да по сравнению с Виллисом это суперкары!

В конкретно боевой обстановке лобовое стекло можно откинуть на капот, чтобы снизить силуэт или получить возможность стрелять вперед. Образовывающаяся при этом зияющая пустота впереди руля откровенно пугает, но наверное, в бою это значения уже не имеет – опасности тут уже другие.

Заднее сиденье — чуть поуютнее благодаря колесным аркам, закрывающим ноги с боков. Держаться можно за края борта или каркас сложенного тента, тонкие трубки которого поддаются под рукой. Тут тесновато даже для двоих, но при необходимости еще пара человек может сесть прямо на арки, отважно возвышаясь над местностью. Тогда ноги (в громоздких сапогах, кстати!) четырех человек с трудом помещаются в прямоугольном пространстве между арками, задним и передними сиденьями.

Но ладно – к, мягко говоря, неудовлетворительной эргономике можно привыкнуть, но как же солдаты и офицеры Великой Отечественной ездили на нем в зимние морозы или в непогоду межсезонья, если растянутый над головой тент защищает только от майского солнышка? Овчинный тулуп – оно, конечно, средство эффективное, но если все пассажиры таковые оденут, места в машине будет совсем мало… А еще ведь и оружие при себе держать нужно – «трехлинейку» или ППШ с громоздким диском.

Силовой агрегат

Заводится машина легко, достаточно на 3-4 секунды прижать носком правой ноги большую кнопку стартера – если аккумулятор «жив», конечно. Если нет (а на войне чаще нет, чем да), водителю приходилось упражняться с мощным «кривым стартером». Бампер служит пусковой рукоятке надежной опорой, и если дело не зимой, привычный для фронтовых шоферов процесс обычно не затягивался. Однако, при таком раскладе двигатель старались глушить реже.

Разгоняется «Виллис» живо, звук мотора при этом негромкий, легкий и без напряга. Иномарка все-таки! Под плоским капотом вездехода спрятан нетипичный для «американцев» той поры четырехцилиндровый моторчик объемом 2,2 литра: заокеанские создатели считали эту машину легким вспомогательным транспортом, такой себе тележкой для поля боя, едва ли не одноразовой.

Советским солдатам американский мотор нравился, а они ему – нет. Поскольку «эти русские» то и дело норовили заправить его стремным моторным маслом под названием автол и заставляли работать на жутком бензине с октановым числом менее 60-ти. Карбюраторный агрегат со степенью сжатия 6,5 в таких условиях трудиться не хотел, интенсивно изнашивался и быстро выходил из строя. Под требования заводской инструкции, рекомендовавшей топливо с октановым числом не ниже 68, в Советской Армии подходили только авиационные бензины – марки от Б-70 и выше. Понятное дело, что в общевойсковых частях получать таковой было непросто.

Задача по добыванию фирменного масла (как и запчасти, оно поставлялось обязательными американцами по ленд-лизу) ложилась на плечи водителей, которые хотели сохранить свою машину подольше. Впрочем, очень часто вопрос долговечности «Виллиса» закрывался преждевременно – в результате, как говорят современные военные, «боевого повреждения».

А вот о незамерзающих жидкостях для радиатора речи на войне не шло в принципе. Система охлаждения, сконструированная «с запасом» для службы машины в жарких странах (интересы США и тогда простирались по всем без разбора географическим зонам), требовала более 10 литров воды. В холода водителям приходилось или сливать ее на ночь, или кутать остывающий капот старыми ватниками, рискуя разморозить блок. Доказывай потом «СМЕРШу», что хотел всего лишь поддерживать машину в постоянной готовности к немедленному выезду, а не умышленно вывел ее из строя... А ведь для утренней заправки радиатора после слива воды требовался настоящий кипяток, да еще в количестве хотя бы полуторном: двигатель требовалось сначала «пролить» – немного нагреть рубашку охлаждения проточной водой, чтобы оттаять два сливных краника, а также не допустить замерзания залитой воды в блоке, температура которого равняется забортному «минусу». Где в полевых условиях морозным утром раздобыть хотя бы два ведра кипятка – тот еще вопрос.

Трансмиссия

Педали «Виллиса», как я уже говорил, невероятно тугие, упруго наполненные обратной связью. А трехступенчатой коробкой передач, как и у многих машин той поры, управлять неприятно – длиннющий рычаг легкий и пустой, но в положение нужной «скорости» входит жестко, с коротким и отчетливым механическим сопротивлением. Однако, сам агрегат работает на «пятерку», без скрежета при переключениях, ведь в отличие от многих «сверстников», у этого джипа есть синхронизаторы! На зависть многим, трансмиссия не шумит, не воет, и при равномерном движении доминирующим звуком остается шум мотора – если, конечно, вы не забыли опустить вниз «уши» шапки-ушанки, которые должны заглушить вам свист ветра.

Еще один интересный и полезный для внедорожника плюс – схема переключения, в которой первая и задняя передача расположены на одной линии: первая – на себя (там, где наша сегодняшняя вторая), задняя – вперед (на месте нынешней первой). Получается очень удобно для «раскачки» при застревании в грязи или снегу, а также для быстрого разворота, скажем, под огнем противника.

Есть еще «раздатка», подключающая передний мост и понижающую ступень. Чтобы оперировать ее рычагами, требуется сноровка: усилия недетские, плюс не всегда получается с первого раза. Но быстро подключить «передок» – это еще полбеды, важно не забыть его выключить потом, когда машина окажется на хорошей дороге, ведь межосевого дифференциала в трансмиссии нет, и шестерни раздаточной коробки вместе с шинами получат ускоренный износ. Кстати, в тяжелых дорожных условиях у «Виллисов» ломались также полуоси мостов. Работа по замене выполнялась самим шофером, поскольку считалась текущим ремонтом, ведь специально организованные фронтовые рембазы занимались только «капиталками», то есть полной переборкой машин и их агрегатов.

Ходовая часть

Две жестких балки ведущих мостов и четыре продольных рессоры обеих зависимых подвесок сразу стали классическими для «джипов» всех мастей. Для водителя это означает тряску и опасные крены в поворотах, что в сочетании с узкой колеей (1230 мм) порой приводило к опрокидыванию машины, в особенности при маневрировании на косогорах. Из-за той же узкой колеи приходилось водителю попотеть и при движении в колонне, поскольку все наши грузовики торили на грунте колею намного шире. Переборщили американцы в непривычном для них тогдашних стремлении к компактности… Зато значительный клиренс в 220 мм при небольшой 2032-милиметровой колесной базе обеспечивал хорошую проходимость в прочих условиях.

Мне довелось покататься не на одном отреставрированном «Виллисе», и у всех руль показал себя точным, не «разболтанным». К тому же, он достаточно легкий на ходу, а вот на месте его тонкий обод — попробуй покрути, в особенности зимой, в меховых рукавицах.

Тормозит при этом машина хорошо: на педаль реагирует пусть и без какой-то суперотзывчивости, но без задержек и чрезмерных усилий со стороны драйвера. Не берусь судить, как могли оценить фронтовые водители работу «ручника», но мне он понравился за небольшое усилие на рукоятке пистолетного типа. Вот если бы еще расположить его поближе, так, чтобы не тревожить колени пассажира.

Что касается ресурса шасси, фронтовики вспоминают, что ходовая часть часто не выдерживала условий войны, сдавался металл: «Виллисы» грешили поломками рессор и усталостными разрушениями деталей рамы, отштампованной из недостаточно толстого листа. Рессоры любой водитель менял прямо на дороге, а с трещинами рамы мирились до поры до времени. Точнее сказать – или до капремонта, или до фатальной бомбежки или артобстрела. И тогда уже, понятное дело, погибала не только машина, но и люди…

Близнецы

Если по-честному, далеко не все «Виллисы» были «настоящими Виллисами». В период с ноября 1941-го по июнь 1945-го этот автомобиль массово производился двумя компаниями: Willys Overland Motors Inc и Ford Motor Company. Причем Willys выпустил порядка 370 000 экземпляров, а Ford – около 280 000. Но конструкция была целиком от Willys, чей проект в 1940-м выиграл конкурс американского министерства обороны на лучшее легкое многоцелевое транспортное средство грузоподъемностью ¼ тонны.

Машины, выходившие из цехов Willys Overland Motors Inc, именовались как Willys MA и Willys MB, Ford Motor Company именовал их как Ford GP и Ford GPW. Отличия между моделями были минимальными и касались считанных деталей рамы и кузова, причем сохранившиеся до наших дней экземпляры зачастую представляют собой «микс» из деталей обоих производителей. На фронты Великой Отечественной войны было поставлено около 52 тыс. машин обоих производителей. Кстати, принято считать, что от транскрипции «фордовского» индекса GP (джи-пи — Путу) произошло слово «джип».

Читайте также: